Erid: 2RanymXQp9Y

Эрнандес Елена Изяславовна
Кандидат биологический наук
Главный редактор ИД «Косметика и медицина»

Модуляция — ключевое слово современной медицины

По мере расширения наших знаний о коже меняется наше представление о том, как ее лечить и как за ней ухаживать. Эволюция косметологических подходов сейчас достигла точки, которую можно назвать одним словом — модуляция.

В биологии модуляция — это процессы регулирования или изменения активности биологических функций, клеточных процессов или сигналов в ответ на внутренние или внешние стимулы. Цель модуляции — восстановление баланса физиологических процессов. Модуляция может происходить на различных уровнях, например на уровне генов отдельно взятой клетки, клеточных сигналов в пределах ткани и органа, нервной и гормональной регуляции жизнедеятельности всего организма. Благодаря процессам модуляции организм поддерживает свой гомеостаз, развивается и адаптируется к меняющимся условиям.

Если модулирующие возможности организма перестают справляться со своими задачами, возникает дисбаланс, который, если его вовремя не исправить, приводит к проблемам со здоровьем. Дисбаланс может быть быстрым и выраженным, и тогда возникает болезнь. А может нарастать постепенно и незаметно в повседневной жизни, что происходит при старении организма. И хотя возрастной дисбаланс заложен в генетическую программу развития любого живого организма, на него можно в определенной степени влиять, чтобы снизить риски развития возраст-ассоциированных патологий и повысить качество жизни человека. Стратегия управления старением при помощи модуляции физиологических процессов уже взята на вооружение медициной и внедряется не только на уровне профилактики заболеваний, но и на этапе активного лечения и поддержания ремиссии. Основные отличия модуляции от классической терапии представлены в табл. 1.

Таблица 1. Классическая терапия vs модуляция

Модулирующая косметика в уходе за кожей

В косметологии у модуляции широкие перспективы, особенно в том, что касается регулярного ухода за кожей. Появляется все больше косметических ингредиентов, способных деликатно влиять на различные процессы жизнедеятельности отдельных клеток и клеточных сообществ, помогая им поддерживать гомеостаз. Молекулярно-клеточные механизмы действия косметических модуляторов разные — так же как и клинические результаты и показания к применению. В качестве примера приведем вещества, интерес к которым в последние годы неуклонно растет.

Управление межклеточными сигналами

Транексамовая кислота в косметологии появилась относительно недавно, но быстро завоевала популярность как активное вещество средств для коррекции пигментации, уменьшения воспаления и улучшения микроциркуляции. При топическом нанесении транексамовая кислота предотвращает передачу SOS-сигнала от кератиноцитов, подвергшихся воздействию УФ-В-излучения, меланоцитам, эндотелиоцитам и иммуноцитам. Этот SOS-сигнал активирует различные защитные механизмы, за которые отвечают эти клетки, а именно стимулирует выработку пигмента (меланоциты), вызывает расширение сосудов для притока крови к пострадавшему участку, обеспечивая его необходимыми веществами и новыми иммунными клетками (эндотелиоциты), а также запускает неспецифическое воспаление, очищающее поврежденный участок от погибших клеток (иммуноциты). Все эти защитные реакции направлены на восстановление поврежденной ткани. Однако в ряде случаев они могут оставить после себя эстетические дефекты — пигментные пятна и расширенные капилляры, которые характеризуют фотоповрежденную кожу. Или даже привести к развитию стойких патологий, в патогенезе которых имеет место нарушение регуляции сосудистого тонуса (розацеа), пигментации (мелазма) и хроническое субклиническое воспаление (инфламмэйджинг). Блокада SOS-сигнала кератиноцитов топической транексамовой кислотой позволяет избежать появления признаков фотостарения, улучшает состояние кожи с нарушениями микроциркуляции и пигментации, снимает раздражение и воспаление [1].

Другой пример: мадекассосид — пентациклический тритерпен экстракта Centella asiatica. Это вещество известно своими ранозаживляющими, противовоспалительными, антивозрастными и осветляющими свойствами. Один из механизмов его действия связан со снижением выработки простагландинов PGE2 и PGF2a кератиноцитами, индуцированной УФ-В-излучением [2]. Эти простагландины являются провоспалительными медиаторами и активаторами меланогенеза. Мадекассосид не допускает резкого повышения их уровня в коже и таким образом предотвращает последствия в виде воспаления и гиперпигментации.

Управление внутриклеточным биосинтезом и сигнальными путями

В качестве примера возьмем биосинтез меланина в меланоцитах. В пигментных пятнах этот многостадийный процесс значительно активируется. Классический способ топической коррекции гиперпигментации основан на применении веществ, блокирующих тирозиназу — фермент, катализирующий несколько стадий биосинтеза меланина. Именно так работают арбутин и койевая кислота — самые известные косметические депигментанты. Это довольно жесткое супрессивное воздействие на ключевой биохимический процесс заставляет меланоцит реагировать и посылать сигналы о помощи. Эти сигналы получают в том числе иммуноциты, которые в ответ запускают воспаление, представляющее собой неспецифическую защитную реакцию. Этим, в частности, объясняется повышенная раздражимость кожи при длительном использовании классических депигментантов.

Совсем иначе действует 2-меркаптоникотиноилглицин — новый косметический ингредиент для коррекции пигментации, известный под названием MELASYL^TM. Это вещество связывается с промежуточными продуктами биосинтеза меланина (ДОФА-хинон, индол-5,6-хинон, индол-5,6-хинон-карбоновая кислота), формируя конъюгаты, которые выводятся из клетки без ее повреждения. Выработка меланина естественным образом снижается, но при этом сам процесс биосинтеза не нарушается. Клинический эффект в виде осветления пигментных пятен и общего выравнивания тона наступает не так быстро, как у классических депигментантов, зато такая щадящая стратегия позволяет избежать нежелательных реакций и может быть частью ежедневного ухода за кожей длительное время [3].

Примером модуляции внутриклеточных сигнальных путей может быть азиатикозид — компонент экстракта Centellaasiatica. Топический азиатикозид нормализует сигнальный путь TGF-β1/Smad в кератиноцитах, который чрезмерно активируется на фоне хронического воспаления или под действием УФ-лучей. Путь TGF-β1/Smad играет критическую роль в поддержании тканевого гомеостаза. Он регулирует клеточный ответ на внешние сигналы, влияя на такие процессы, как рост, смерть и движение клеток. Нарушения в этом пути связаны с развитием многих кожных патологий, включая фиброз и развитие новообразований [4].

Интересный вариант внутриклеточной модуляции связан с N-ацетилглюкозамином. Это один из двух сахаридов, которые входят в состав гиалуроновой кислоты (ГК). Однако помимо строительной функции, N-ацетилглюкозамин вовлечен в различные сигнальные пути. Это происходит путем посттрансляционной модификации белков, при которой остаток N-ацетилглюкозамина присоединяется к гидроксильной группе серина или треонина (О-гликозидная связь с гидроксильной группой). Процесс происходит в аппарате Гольджи и катализируется ферментами О-гликозилтрансферазами. Модификация обратима — удаление N-ацетилглюкозамина осуществляется ферментами О-гликозилазами. Биологическая роль этой модификации включает регуляцию стабильности белков, влияние на белок-белковые взаимодействия, модуляцию клеточных сигнальных путей, участие в метаболической регуляции [5]. Показано участие этого механизма в дифференцировке кератиноцитов [6], формировании гранулярной ткани, развитии воспалительного процесса [7], снижении активности меланогенеза [8].

Нуклеозид аденозин известен прежде всего как элемент таких биомолекул, как АТФ, цАМФ и нуклеиновые кислоты. Однако сам по себе он является модулятором многих физиологических процессов. В физиологических условиях аденозин присутствует во внеклеточном пространстве в наномолярной концентрации (10–200 нМ). Причем в стрессовых условиях уровень аденозина значительно увеличивается, поскольку он действует как мощный эндогенный регулятор воспаления и восстановления тканей [9]. Передача сигнала происходит через аденозиновые рецепторы, расположенные на клеточной мембране и связанные с G-белком [10]. Добавление аденозина к фибробластам стимулировало экспрессию генов, отвечающих за синтез коллагена, и восстанавливало баланс коллаген I / коллаген III, что важно при ремоделировании кожи после повреждения [11]. Влияние аденозина на иммунный ответ также реализуется через аденозиновые рецепторы.

Эпигенетическая модуляция

Как говорят ученые, генетика предполагает, а эпигенетика располагает.

Уникальный генетический код каждого живого организма изначально определяет его строение, особенности развития и поведения, однако он же дает некоторую степень свободы, позволяя адаптироваться к изменчивым внешним условиям. Генетика и эпигенетика — две биологические дисциплины, которые изучают механизмы передачи наследственной информации и регуляции активности генов. Если генетика занимается исследованием самих генов, их вариаций и наследственности в организмах, то эпигенетика изучает изменения экспрессии генов и фенотипа клетки, вызванные механизмами, не затрагивающими последовательность ДНК.

Эпигенетика показывает, что генетическую «судьбу» клетки можно менять — для этого используются метки, которые могут ставиться как непосредственно на ДНК без изменения ее последовательности, так и на гистоновые белки, вокруг которых обернута ДНК в ядре (рис. 1). Когда метки ставятся на ДНК в виде метильной группы, присоединенной к цитозину, это чаще всего связано со снижением активности гена (хотя в некоторых случаях метилирование может активировать другие гены или участвовать в более сложных регуляторных сетях). Для мечения гистонов применяются другие типы меток. Например, присоединение ацетильных групп к лизиновым остаткам связано с активацией транскрипции и открытым состоянием хроматина. Добавление метильной группы к лизину указывает на активные участки генома, а к аргинину — используется либо для активации, либо для подавления экспрессии гена в зависимости от положения метки. Присоединение убиквитина к гистонам — один из механизмов регуляции транскрипции и репарации ДНК, а прикрепление фосфатных групп участвует в делении клетки и ее реакции на стресс. Метками управляют негистоновые белки, среди которых есть райтеры (ставят метки), ридеры (читают метки) и эрайзеры (удаляют метки). Все эти белки, обслуживающие генетический аппарат клетки, представляют собой потенциальные рычаги и мишени как в терапевтических, так и в профилактических программах.

Рис. 1. Мишени эпигенетической модуляции

Как оказалось, механизмы действия некоторых веществ растительной природы, известных своими полезными дерматологическими эффектами, основаны на эпигенетической модуляции. В табл. 2 даны примеры веществ, которые используются и как компоненты нутрицевтиков, и как ингредиенты косметических средств.

Таблица 2. Эпигенетические модуляторы растительной природы (примеры)

Способность модулировать эпигенетические механизмы обнаружена и у других веществ. Например, у аденозина, о котором мы уже писали. Топическое нанесение аденозина способствует восстановлению кожи после воспаления или травмы. Механизмы, лежащие в основе этого эффекта, исследованы в работе Xu Y. и соавт. [12]. В месте отека, сопровождающего воспаление, наблюдается локальная гипоксия. На ее фоне в эндотелиальных клетках снижается экспрессия фермента аденозинкиназы (АДК) и повышается уровень внутриклеточного аденозина, что способствует росту, миграции и образованию новых сосудов у эндотелиальных клеток. Механизм этого — гипометилирование промоторов генов, особенно VEGFR2, что увеличивает их экспрессию и активность сигнальных путей, связанных с ангиогенезом. Таким образом, по сути снижение АДК и повышение аденозина в клетках при гипоксии являются важными внутренними механизмами, стимулирующими формирование новых сосудов. Привнесение аденозина в кожу с помощью топического нанесения повышает его уровень без подавления АДК и улучшает восстановление сосудистого русла на поврежденном участке.

Ранозаживляющее действие пантенола (предшественник витамина В₅) на кожу после фракционной лазерной абляции сегодня связывают с усилением экспрессии матриксной металлопротеиназы ММР-3 (стромелизин-1) через эпигенетические механизмы. ММР-3 — один из ключевых ферментов процесса заживления, который не только сам участвует в деградации поврежденных белков внеклеточного матрикса, но и активирует другие ММР, регулируя протеолитический каскад. Лазерное воздействие приводит к резкому снижению экспрессии ММР-3 в коже, а пантенол противодействует этому эффекту, возвращая фибробластам способность вырабатывать ММР-3 в нужном количестве на начальных этапах восстановления. С уровнем MMP-3 коррелирует экспрессия генов других важных участников процесса восстановления — провоспалительных цитокинов и хемокинов (например, IL-36B, CXCL17, IL-37, CXCL5), антимикробных пептидов (например, S100A7, S100A12), ферментов, участвующих в формировании перекрестных сшивок белков эпидермиса (TGM5), и маркеров дифференцировки (например, LOR, KRT1, FLG2), что говорит том, что ММР-3 сама по себе является эпигенетическим модулятором [13].

Модуляторы микробиома

Изменение кожного микробиома наблюдается как при заболеваниях, так и при старении, поэтому восстановление микробиологического ландшафта является важной составляющей ухода за кожей. В этом помогают топические модуляторы микробиома, которые отличаются по своей природе и механизмам действия (табл. 3). В косметике используются представители трех первых групп, представленных в таблице — постбиотики, пребиотики и ингибиторы кворум-сенсинга. Топическое применение бактериофагов пока еще находится на стадии изучения. И хотя они показывают хорошие результаты в лечении акне, атопического дерматита и псориаза, маловероятно, что они получат одобрение в качестве косметических ингредиентов.

Таблица 3. Топические модуляторы кожного микробиома (примеры)

Хотелось бы отметить присутствие гиалуроновой кислоты в списке модуляторов микробиома. После нанесения на кожу ГК смешивается с гидролипидной мантией. Она постепенно расщепляется микробными ферментами — сначала на фрагменты, затем на олигосахариды, которые могут быть использованы некоторыми микроорганизмами в качестве нутриентов. И все же прямое влияние на микробиом ГК незначительно, поскольку она не является питательной средой для большинства бактерий и грибов. ГК действует опосредованно, например, за счет повышения уровня воды в гидролипидной мантии она может создавать более благоприятные условия для здоровой микробиоты, регулируя баланс микроорганизмов разных видов на поверхности кожи. Это подтверждается в исследовании He C. и соавт. (2023), в котором было показано уменьшение популяций условно-патогенных и патогенных бактерий, таких как Cutibacterium acnes и Staphylococcus aureus, и увеличение колонизации кожи полезными бактериями на фоне применения топического геля с ГК [14].

Влияние воды из термальных источников на кожный микробиом подтверждено во многих исследованиях. Однако надо иметь в виду, что вода из разных источников отличается по химическому составу, соответственно, механизмы действия и терапевтические эффекты будут разными. Например, природная, неочищенная вода термальных источников La Roche-Posay имеет богатый минеральный состав и содержит микроорганизмы, в том числе уникальную бактерию Vitreoscilla filiformis. Купание в этих источниках (бальнеотерапия) оказывает комплексное благотворное воздействие на кожу, в том числе путем нормализации кожного микробиома [15]. Очищенная термальная вода La Roche-Posay, использующаяся для производства косметики, свободна от микроорганизмов, но сохраняет широкий спектр неорганических веществ, среди которых бикарбонаты (397 мг/л), кальций (140 мг/л), селен (60 мкг/л), а также медь и цинк (менее 5 мкг/л каждый). Некоторые микроэлементы используются микроорганизмами в качестве нутриентов, например медь и цинк включаются в состав активных центров ряда ферментов, а селен задействован в антиоксидантной защите [16].

Модулирующие механизмы средств Hyalu B5      

Сыворотка и крем Hyalu B5 — примеры модулирующей anti-age косметики нового поколения. Их действие направлено на восстановление физиологических процессов кожи, баланс которых нарушается под действием агрессивных внешних факторов и естественного старения. Внешние признаки старения — это результат структурных изменений в разных слоях кожи, которые накапливаются по мере развития дисбаланса (табл. 4). Косметические средства эффективно корректируют эпидермальные признаки старения. С дермальными признаками работать сложнее, поскольку отвечающие за них структуры расположены глубоко, и косметические ингредиенты к ним так просто не попадут. Однако если прямое воздействие на дерму затруднено, опосредованное влияние через эпидермис может быть вполне успешным.

Таблица 4. Признаки старения кожи и их «локализация» в коже

Активные ингредиенты сыворотки и крема были выбраны с учетом способности модулировать ключевые процессы, отвечающие за появление признаков старения кожи (рис. 2). При этом их прямые мишени расположены в эпидермисе, однако благодаря межклеточной коммуникации клетки дермы получают определенные сигналы из эпидермиса и перестраивают свою работу в соответствии с ними.

Рис. 2. Активные вещества сыворотки и крема Hyalu B5

Восстановление водного баланса эпидермиса

Высокомолекулярная ГК присутствует в межклеточном пространстве всех слоев кожи. Кератиноциты в эпидермисе и фибробласты в дерме отвечают за метаболизм ГК в пределах своих слоев. Благодаря своей способности связывать и удерживать воду, ГК формирует водную среду обитания для живых клеток. Примерно после 45 лет начинает развиваться дисбаланс метаболизма ГК: ее деградация идет быстрее, чем синтез. Чем меньше ГК, тем меньше связанной с ней воды. Снижение уровня ГК в дерме приводит к атонии и дряблости кожи, а в эпидермисе — замедлению миграции и нарушению созревания кератиноцитов.

ГК, нанесенная на кожу в составе косметического средства, по большей части остается на поверхности кожи, что само по себе полезно и с точки зрения гидратации рогового слоя, и с точки зрения здоровья микробиома. Однако этого недостаточно, чтобы повлиять на метаболизм ГК в живых слоях кожи. Для этого нужно, чтобы ГК прошла через роговой слой и достигла кератиноцитов, которые включат ее в эпидермальный метаболизм.

В составе сыворотки и крема Hyalu B5 гиалуроновая кислота присутствует в нескольких формах. Высокомолекулярная ГК формирует на поверхности кожи увлажняющую и защитную пленку, а также участвует в создании благоприятной среды для микробиома. Микромолекулярные фрагменты (< 20 кДа) способны самостоятельно преодолеть барьерные структуры, особенно если барьер ослаблен или поврежден. Среднемолекулярная (100–300 кДа) ГК вместе с пантенолом заключена в капсулы, оболочка которых состоит из комплекса ГК–альгинат (разработка лаборатории La Roche-Posay совместно с Givaudan и Nanovetore Group). Рамановская спектроскопия показала проникновение таких капсул даже через интактный роговой слой на глубину до 110 мкм (рис. 3). В эпидермисе оболочка постепенно гидролизуется под действием ферментов, высвобождая ГК и пантенол. Экзогенная ГК захватывается кератиноцитами, которые используют ее для синтеза собственной высокомолекулярной ГК, заполняющей пространство между клетками эпидермиса.

Рис. 3. Проникновение капсул с ГК и пантенолом (рамановская микроскопия). Цветокодирование показывает уровень экзогенной ГК в эпидермисе: темно-синий — полное отсутствие, чем ближе к красному цвету, тем больше ГК прошло через роговой слой

В рецептурах сыворотки и крема используется еще одна новая технология, имеющая непосредственное отношение к гиалуроновому балансу. Свое название — Hyalu-Lock^TM — она получила благодаря тому, что тормозит деградацию эндогенной ГК. В составе Hyalu-Lock^TM два активных компонента — N-ацетилглюкозамин и водно-глицериновый экстракт листьев альпинии галанга (Alpinia galanga, сем. имбирные). В лабораторных условиях было показано, что экстракт листьев Alpinia galanga, с одной стороны, снижает активность гиалуронидазы, расщепляющей ГК, а с другой — активирует экспрессию гиалуронатсинтазы-2, синтезирующей ГК. N-ацетилглюкозамин, помимо самостоятельной биологической роли и связанных с ней клинических эффектов, о чем мы писали выше, используется кератиноцитами для синтеза ГК. Сообща эти два компонента поддерживают уровень эндогенной ГК в эпидермисе.

Глицерин — еще один ингредиент в составе сыворотки и крема, влияющий на водный баланс. В отличие от ГК, это соединение низкомолекулярное. При нанесении на кожу часть его остается на поверхности, а часть проходит в роговой слой и «застревает» в нем. Благодаря способности связывать воду, в роговом слое глицерин действует по принципу компонентов натурального увлажняющего фактора — удерживает воду внутри рогового слоя, обеспечивая необходимую гидратацию.

Эктоин в составе крема усиливает и пролонгирует увлажняющий эффект. Это вещество обнаружено у галофильных бактерий, обитающих в очень соленых водоемах и водоемах, пересыхающих в жару. Оно служит осмопротектором, сохраняя воду внутри клетки и стабилизируя органические полимеры (белки, полисахариды и нуклеиновые кислоты) и липидные мембраны. При нанесении на кожу эктоин проникает в роговой слой и удерживает в нем воду. В паре с глицерином эктоин эффективно снимает признаки сухости рогового слоя и обеспечивает длительное и комфортное увлажнение, а также стабилизирует межклеточные липидные структуры кожного барьера. 

Укрепление липидного барьера

В строительстве липидного барьера участвуют ферменты рогового слоя, для которых критически важно, чтобы уровень воды в их окружении был в пределах нормы. При дефиците влаги работа ферментов нарушается, липидный барьер формируется неправильно и его проницаемость резко повышается. Поэтому восстановление водного баланса эпидермиса и уровня гидратации рогового слоя с помощью увлажняющих веществ (см. выше) всегда сказывается положительно на барьерной функции.

Укрепить барьер помогут также вещества, облегчающие десквамацию и стимулирующие обновление рогового слоя. Это тоже своего рода модуляция активности кератиноцитов, хотя и косвенная. В состав крема такое вещество включено — это липогидроксикислота, представляющая собой гибрид салициловой кислоты и каприловой жирной кислоты. Это соединение обеспечивает деликатное отшелушивание самых верхних роговых чешуек, что, с одной стороны, стимулирует обновление рогового слоя, а с другой — облегчает прохождение активных веществ через роговой слой.

Восстановление иммунного статуса

Повышенная чувствительность, реактивность и хроническое воспаление свидетельствуют о нарушении кожного иммунитета. Его восстановление и поддержка — важная составляющая ухода за кожей любого типа и в любом возрасте. В контексте антивозрастной программы нужно помнить об инфламмэйджинге — феномене ускоренного старения на фоне субклинического воспаления, которое практически незаметно в повседневной жизни, однако подрывает здоровье кожи и ухудшает ее внешний вид. В частности, оно влияет на состояние дермы, ускоряя химическую модификацию структурных белков и их накопление во внеклеточном матриксе. Это снижает эластичность и прочность кожи, способствует появлению купероза, сосудистых звездочек и зияющих пор в зрелом возрасте. Кроме того, воспаление активирует продукцию меланина, приводя к формированию пигментных пятен.

В составе сыворотки и крема несколько ингредиентов в синергизме способствуют нормализации кожного иммунитета.

• Пантенол, будучи предшественником витамина В₅ (пантотеновая кислота), обладает широким спектром биологических эффектов. Они опосредованы как механизмами эпигенетической модуляции (пример см. выше), так и коферментом А, в состав которого входит пантетеин (производное пантотеновой кислоты). Пантенол уменьшает продукцию TGF-β кератиноцитами, уменьшая воспаление и успокаивая кожу. Он также способствует эпителизации и восстановлению микроциркуляции после травмы. В целом пантенол помогает коже восстановить свой гомеостаз на самых разных участках, в связи с чем его называют антистрессовым средством.
• Аденозин модулирует врожденный иммунитет и воспалительную реакцию через аденозиновые рецепторы (см. выше).
• Термальная вода La Roche-Posay улучшает кожный иммунитет напрямую и опосредованно. С одной стороны, она проявляет антиоксидантные свойства за счет селена, поддерживая антиоксидантные системы кожи, с другой — помогает восстановить кожный микробиом, который, как известно, активно коммуницирует с иммунными клетками кожи и вовлечен в ряд иммунных сигнальных путей.

В составе сыворотки также присутствует мадекассосид. Он снижает реактивность кожи благодаря уменьшению выработки провоспалительных медиаторов PGE2 и PGF2a кератиноцитами. Тем самым он предотвращает окислительное повреждение белков и их гликирование, поддерживая структуру внеклеточного матрикса.

Восстановление внеклеточного матрикса дермы

Восстановление водного баланса и иммунного статуса эпидермиса сказывается положительно и на состоянии дермы. Известно, что в очаге воспаления ускоряются процессы окисления и гликирования белков. Если кожа спокойна, структурные белки дермы не подвергаются химическим модификациям и дольше сохраняют свои биомеханические свойства, такие как прочность (коллаген) и эластичность (эластин).

Кроме того, аденозин и мадекассосид в лабораторных условиях проявили способность напрямую стимулировать фибробласты к выработке компонентов внеклеточного матрикса. В случае их нанесения на кожу после косметологических процедур это поможет коже восстановиться более качественно.

Клинические эффекты

Тестирование сыворотки и крема Hyalu B5 подтвердило их полную безопасность — средства гипоаллергенны, некомедогенны и подходят для чувствительной кожи.

Всестороннее инструментальное исследование включало оценку:

• гидратации рогового слоя (метод корнеометрии);
• барьерной функции (метод теваметрии);
• тонуса (инструмент Dermotrace и фотографическая шкала Dermotrace Atlas);
• биомеханических свойств кожи, таких как растяжимость, прочность и эластичность (инструмент Derma Torque Meter).

Также были проведены клинико-косметологические исследования каждого продукта с участием женщин разных этнических групп с разными фототипами и типами кожи (сыворотка: N = 85, возраст 32–70 лет; крем: N = 60, возраст 37–75 лет). Для клинической оценки морщин, гладкости и сияния кожи, ее плотности и тонуса использовалась 10-балльная визуальная шкала. Дополнительно для сыворотки проводилась клиническая оценка глабеллярных морщин и морщин под глазами, при этом использовался Атлас старения кожи, разработанный Роланом Базином и Эриком Дубле. Участницы также заполнили анкету, дав оценку своим ощущениям от применения продуктов.

Для примера приведем некоторые результаты исследования сыворотки. Инструментальное исследование показало, что однократная аппликация продукта обеспечивает длительное увлажнение (не менее 24 ч), а также снижение индекса трансэпидермальной потери воды (ТЭПВ) (не менее 6 ч), что свидетельствует о ее способности поддерживать барьерную функцию (рис. 4). Динамика сокращения морщин и улучшение показателей тонуса и плотности кожи согласно экспертной оценке по 10-балльной шкале отражена в табл. 5. Эффекты, отмеченные на лице и в области шеи и декольте, представлены в табл. 6 и 7 соответственно. Мнения участниц о потребительских свойствах сыворотки приведены в табл. 8.

Исследования крема дали схожие результаты.

Рис. 4. Увлажнение (А) и индекс ТЭПВ (Б) после однократного нанесения сыворотки Hyalu B5
А — оценка гидратации рогового слоя методом корнеометрии, участники: 23 женщины в возрасте от 19 до 69 лет с сухой кожей на передней стороне предплечий. Сыворотка наносилась однократно на переднюю сторону предплечья одной руки, вторая рука служила контролем. Измерения проводили до (Т0) и через 4, 8 и 24 ч после нанесения (Т4, Т8 и Т24 соответственно). Б — оценка барьерной функции кожи методом теваметрии, участники: 24 женщины в возрасте от 28 до 65 лет с показателем ТЭПВ более 6 г/м²/ч. Сыворотка наносилась однократно на переднюю сторону предплечья одной руки, вторая рука служила контролем. Для оценки барьерной функции использовалась адгезивная лента, которая накладывалась на кожу и затем резко снималась. Измерения проводили до (Т0) и через 1, 2, 4 и 6 ч после нанесения (Т1, Т2, Т4 и Т6 соответственно).

Таблица 5. Экспертная оценка по 10-балльной шкале (N = 85, женщины в возрасте от 32 до 70 лет, все этнические группы, все фототипы и типы кожи)

* Статистически значимо (p < 0,05), но клинически нерелевантно.
** Статистически значимо (p < 0,05) и клинически релевантно в соответствии с требованиями ЕС.

 Таблица 6. Эффекты от применения сыворотки Hyalu B5, отмеченные на лице (N = 85, женщины в возрасте от 32 до 70 лет, все этнические группы, все фототипы и типы кожи)

Таблица 7. Эффекты сыворотки Hyalu B5, отмеченные в области шеи и декольте (N = 85, женщины в возрасте от 32 до 70 лет, все этнические группы, все фототипы и типы кожи)

Таблица 8. Потребительские свойства сыворотки Hyalu B5 (N = 85, женщины в возрасте от 32 до 70 лет, все этнические группы, все фототипы и типы кожи)

Сыворотка и крем Hyalu B5 могут применяться как самостоятельный уход, однако их свойства раскроются еще сильнее при комплексном уходе с другими средствами гаммы Hyalu B5 — увлажняющим гелем на водной основе с матирующим эффектом и аквагелем SPF30. Во всех этих продуктах присутствуют высокомолекулярная ГК, глицерин, пантенол и термальная вода La Roche-Posay.

Отдельно стоит отметить исключительно легкую гелевую текстуру сыворотки, благодаря чему она оставляет на коже ощущение свежести и подходит в качестве базы под макияж.

Заключение

Активные ингредиенты сыворотки и крема Hyalu B5 действуют как модуляторы различных процессов в коже, восстанавливая их баланс. Такая стратегия отлично вписывается в ежедневный уход за кожей, поскольку она использует собственные механизмы кожи как рычаги воздействия, а значит, максимально физиологична. Это дает возможность использовать эти средства и для профилактики старения кожи, и для коррекции уже имеющихся возрастных признаков у людей любого возраста и c любым типом кожи, в том числе чувствительной

Литература

1. Chen T., Xue J., Wang Q. Tranexamic acid for the treatment of hyperpigmentation and telangiectatic disorders other than melasma: an update. Clin Cosmet Investig Dermatol 2024; 17: 2151–2163.
2. Jung E., Lee J.A., Shin S., et al. Madecassoside inhibits melanin synthesis by blocking ultraviolet-induced inflammation. Molecules 2013; 18(12): 15724–15736.
3. Sextius P., Warrick E., Prévot-Guéguiniat A., et al. 2-Mercaptonicotinoyl glycine, a new potent melanogenesis inhibitor, exhibits a unique mode of action while preserving melanocyte integrity. Pigment Cell Melanoma Res 2024; 37(4): 462–479.
4. Jiang H., Zhou X., Chen L. Asiaticoside delays senescence and attenuate generation of ROS in UV-exposure cells through regulates TGF-β1/Smad pathway. Exp Ther Med 2022; 24(5): 667.
5. Czajewski I., van Aalten D.M.F. The role of O-GlcNAcylation in development. Development 2023; 150(6): dev201370.
6. Sohn K.C., Lee E.J., Shin J.M., et al. Regulation of keratinocyte differentiation by O-GlcNAcylation. J Dermatol Sci 2014; 75(1): 10–15.
7. Qi B., Chai S., Chen Y., et al. O-linked β-N-acetylglucosamine modification in diabetic foot ulcer pathogenesis. Burns Trauma 2025; 13: tkaf044.
8. Hwang J.S., Lee H.Y., Lim T.Y., et al. Disruption of tyrosinase glycosylation by N-acetylglucosamine and its depigmenting effects in guinea pig skin and in human skin. J Dermatol Sci 2011; 63(3): 199–201.
9. Hasko G., Cronstein B.N. Adenosine: an endogenous regulator of innate immunity. Trends Immunol 2004; 25(1): 33–39.
10. Marucci G., Buccioni M., Varlaro V., et al. The possible role of the nucleoside adenosine in countering skin aging: A review. Biofactors 2022; 48(5): 1027–1035.
11. Perez-Aso M., Mediero A., Cronstein B. Adenosine A2A receptor (A2AR) is a fine-tune regulator of the collagen1:collagen3 balance. Purinergic Signal 2013; 9(4): 573–583.
12. Xu Y., Wang Y., Yan S., et al. Intracellular adenosine regulates epigenetic programming in endothelial cells to promote angiogenesis. EMBO Mol Med 2017; 9(9): 1263–1278.
13. Huth S., Huth L., Marquardt Y., et al. MMP-3 plays a major role in calcium pantothenate-promoted wound healing after fractional ablative laser treatment. Lasers Med Sci 2022; 37(2): 887–894.
14. He C., Yue Y., Li R., et al. Sodium hyaluronates applied in the face affects the diversity of skin microbiota in healthy people. Int J Cosmet Sci 2023; 45(3): 373–386.
15. Martin R., Henley J.B., Sarrazin P., Seité S. Skin microbiome in patients with psoriasis before and after balneotherapy at the thermal care center of La Roche-Posay. J Drugs Dermatol 2015; 14(12): 1400–1405.
16. Zeichner J., Seite S. From probiotic to prebiotic using thermal spring water. J Drugs Dermatol 2018; 17(6): 657–662.

Реклама. АО "Лореаль"